«Вагнер» - кровавый ринг - Лев Владимирович Трапезников
— Здравствуйте, — поприветствовал он меня очень учтиво.
— Здравствуйте, — поздоровался я, — я иду в госпиталь, далеко это еще отсюда?
— Близко совсем. Пройдете прямо метров тридцать и там по левую сторону увидите дома трехэтажные, нужно к ним завернуть. Первый дом это и есть госпиталь. Там спросить надо…
— Понял, — киваю я, — а вы кто?
— Мы ополченцы! Стоим здесь, местные все, кто откуда из Донецкой…
— Я просто увидел машину и людей. Заинтересовался, — говорю я так добродушно и чуть улыбаюсь, объясняя свое любопытство этому человеку.
— Гуманитарную помощь возим, вот и машина нужна, — объяснил мне ополченец назначение машины и род своей деятельности здесь.
Однако долго разговаривать и времени не было, и не очень-то и хотелось. Стало ясно, что передо мной очередная компания, которая воевать не желает, но форму носить стремится, как стремится потом заполучить с этой войны все льготы и статусы. Такая же примерно компания ополченцев поселилась и у нас на улице, где стоял наш расчет, только напротив, через дорогу, и наискосок от нас дальше, домов на семь или восемь от нас. Эти хоть поинтересней выглядят, а те, что к нам поближе поселились, мало чем отличались от городских бомжей по своим повадкам. И сразу, кстати, как они там поселились, первым делом начали заходить в брошенные дома и собирать то, что там еще осталось… Для такого дела у них тележки были, и они часто как муравьи что-то все время к себе стаскивали, я даже с одним шапочно познакомился, когда угля решил там у них по соседству набрать для нашей маленькой печки.
Оказалось тогда, что этот ополченец ранее в «Ахмате» даже работал. Я помню, спросил его тогда о войне, передовой… Он тогда мне сказал, что они в составе «Ахмата» где-то стояли в тылу, что-то там охраняли, кажется. Я тогда второй раз ахматовца увидел. Впервые-то я увидел ахматовца еще в 2022 году, когда нас после позиций с передовой вывезли на отдых, на ротацию в город Стаханов. Хорошо помню этого человека из «Ахмата», он был в темной почти новой камуфлированной форме и с УАКСом. Я тогда обдумывал еще, как он этой хреновиной воевать собирается? Теперь же, в самом конце мая 2023 года, у меня вопросов таких наивных по поводу автоматов ахматовцев и самих ахматовцев уже не возникало, так как я понял, что это такое. Одним словом, шоу и кино бывают даже на войне, хоть пусть и в тылу фронта. С другой стороны, я где-то слышал, что есть и иной «Ахмат», который воюет, и там еще русских много в нем, или почти все русские, или большинство русские (?). Слышал такое от серьезных людей, многие говорят, что в том самом боевом «Ахмате», который не из шоу, большинство русских воюет. А вот, кстати скажу, дагестанцы, наверное, в «Ахмате» точно есть, и в первую командировку мне они попадались в наших подразделениях «Вагнера». Надежные ребята.
Так вот, дома трехэтажные, разумеется, нашел. Захожу в госпиталь… Однако не сразу все так было. Сначала у входа я встретил мужчину в камуфляжной куртке, который меня спросил, министерский я или же вагнеровец. Оказалось, что часто и министерские захаживать начали в этот наш госпиталь, и потому, понятно, если тяжелораненый, но с ранками ходить начали и за таблетками, а у министерских своя «больница», свой госпиталь. И потому только, когда я сказал, что я из подразделения С-60 «Вагнера», тогда он меня пропустил и показал, куда там идти надо с моим вопросом. Внутри меня встретили аж три человека, которые сразу начали расспрашивать о моих ранениях и проводили куда-то направо, где стояло много кушеток. Нет, это было не дежавю, что мне казалось здесь все знакомым, просто я этот госпиталь проезжал уже два раза за 2022 год раненый и помнил обстановку здесь. Да, вон примерно на той кушетке мою ногу в декабре 2022-го осматривал медик, и тогда он еще махнул рукой и сказал, что заживет… и ушел. Так вот, только я начал объяснять им ситуацию с моей правой лопаткой, как другой медик, который только вошел в процедурную и узнал, что я новый клиент госпиталя, сразу у меня отобрал автомат, пытаясь его куда-то утащить… Еле я его остановил и вернул свой АК себе обратно. Оказывается, как я узнал потом, у них по инструкции положено сразу у любых раненых отбирать или забирать любое оружие, так как человек с ранением может повести себя не всегда адекватно. Их так инструктируют. Так вот, начали меня осматривать.
— Раздевайся, — говорит один из них, что повыше и с усами.
Я скинул с себя все, что было на мне сверху, то есть разделся по пояс.
— Да, у него здесь… — водит рукой по лопатке другой медик, и что-то они там говорят на своем медицинском языке, что для нормального, обычного человека не совсем и понятно.
— Здесь болит? — давит мне на лопатку и потом еще выше, и еще левее лопатки один из них.
— Да, вот здесь болит, — поясняю я, реагируя на руку медика, который надавливает в том или ином месте спины у меня. — А здесь острая боль, — говорю я.
— Так, тебе бы полежать, отлежаться вот со всем этим дня три или четыре у нас. Ты сильно растянул мышцы, — объясняет мне тот, который повыше и с усами.
— Не могу я лежать три или четыре дня, я и один-то день лежать не могу. Если лягу, то наша С-60 не будет выходить на выезды. Мне бы мазь какую-нибудь.
— Точно лежать не будешь? — спрашивает усатый.
— Точно.
И тут один из сотрудников госпиталя, такой смуглый весь на лицо, входит в эту комнату, где мы стоим, и протягивает мне тюбик с мазью.
— Бери, это очень хорошая мазь, не всем дал бы. Мажь, когда заболит, а так надо утром и вечером. Она и лечит, и обезболивает. Втирай ее посильнее в тело, туда, где болит, и рядом. Я обычно попроще даю мазь больным, а тебе такую дам. У меня таких еще два тюбика осталось, — говорит мне медик.
Если сказать, что я был польщен и рад, то это
